Divinity Вики
Регистрация
Advertisement
Divinity Вики

Пророчество — небольшой рассказ о событиях, предшествующих Divine Divinity.

Первый удар приняли крестьяне на выселках. Они встретили врага вилами и косами, но продержались не более двух часов. К полудню сегодняшнего дня в пригородах не оставалось ни одной живой души. Как я узнал, демоны специально отлавливают и убивают детей. Безмерная жестокость! Демоны истребляют нас, как амбарных крыс: тщательно, под корень.

Тридцать с лишним лет назад герцог Матиас Ферол отправил магистра Темного ордена на костер, а сам орден обрек на изгнание. Теперь проклятые колдуны вернулись и жаждут мести. Они призвали демонов, и это значит, что ради победы они пойдут на все. Мне кажется, совсем скоро они перестанут сдерживать призванных исчадий мрака, ибо известно: всякая власть над столь страшным соратником непрочна.

Demon visits farm
Несчастные деревушки вокруг Поречья держались не зря: они подарили нам почти сутки на подготовку обороны. Почти сразу поползли слухи, что во главе армии демонов стоит Повелитель Хаоса, демон, воплотивший всю безудержную мощь разрушения и способный уничтожить любую армию. Говорят, что темные маги вызвали лишь бесплотный образ Повелителя, но даже этого достаточно, чтобы стереть нас с лица земли в открытом сражении. Мы можем рассчитывать лишь на уличные бои в самом Поречье и приготовились драться за каждый дом, за каждую улицу. Надежда покинула наши сердца, оставив место ожесточенной и решительной ненависти.

Темные маги подошли к Поречью в полночь накануне летнего солнцестояния. Они ожидали встретить отчаянное сопротивление, но город встречал их мертвой тишиной. Захватчики медлили, осторожно и нерешительно они входили в распахнутые крепостные ворота. В конце концов они окончательно уверились: защитники города дрогнули и сдают Поречье без боя. Но мы ждали их, затаившись на крышах и в подворотнях, нацелившись на пришельцев из щелей и окон. Едва враги вошли в город, как начался бой. Здесь и там вспыхнули горшки с зажигательной смесью и взрывным порошком. Отравленные стрелы понеслись в колдунов и в порождения тьмы. Конечно, очень скоро они оправились от неожиданности и с помощью боевой магии заставили нас отступить, но первый бой унес два десятка колдунов и нескольких демонов.

Последние месяцы стали беспрерывным кошмаром. Мы таимся, убиваем и снова прячемся в руинах родного города. Колдуны разрушают дома и сжигают целые подворья, куда их верные демоны сгоняют затравленных защитников. Но мы уже узнали слабые места демонов и проклятых колдунов. Мы режем глотки спящим, заманиваем в засаду небольшие группы и можем поразить демона одной стрелой. Да, каждая маленькая победа омыта кровью наших людей, но мы всегда знали, на что идем. Очень хочется спать. Я давно не спал более четырех часов подряд.

Проклятые, как мы их называем, обладают великой силой, но подкрепления у них не предвидится. Впрочем, это не добавляет нам шансов на победу: мы не можем сразиться с Повелителем хаоса в открытом бою и не знаем, как его уничтожить другим способом. Одно лишь присутствие Повелителя хаоса на поле боя обратит всех наших соратников в бегство; но оттягивая сражение, мы становимся жертвами его прислужников поодиночке. Пядь за пядью мы сдавали позиции, сейчас же последние люди из города укрылись в Штормовом замке.

На четвёртый месяц войны захватчики осадили Штормовой замок. Удерживая его, мы выигрываем время для наших семей, укрывшихся в землях союзников, и для самих союзников, которые безуспешно пытаются понять, как сопротивляться Демону хаоса. Пока мы живы, Штормовой будет стоять.

В Штормовом замке достаточно припасов для долгой обороны, но любая твердыня крепка лишь настолько, насколько крепки её защитники. Я отлично понимаю: если демонов на следующий штурм поведет Повелитель хаоса, замок мы не удержим. Невиданная боевая магия может сокрушить стены любой крепости, а волны ужаса, которые источает Повелитель хаоса, сломят дух людей. Сегодня мы вознесли Семи богам молитвы и расставили вдоль стен бочонки с ламповым маслом и взрывным порошком. Штормовой замок не достанется темным магам даже после нашей смерти.

Проклятые разнесли крепостные ворота в щепу, как я и предполагал. Призрачный Повелитель хаоса проплыл над обломками, и мне показалось, что он смеялся, но я в жизни не слышал ничего чудовищнее этого смеха. Ликующие колдуны ворвались в замок следом за Повелителем хаоса. Мы обнажили оружие и сомкнули ряды, чтобы остальные успели поджечь бочонки с маслом, и вдруг... Повелитель хаоса замер. Младшие демоны, что дожили до этого дня и оставались на подступах к замку, теперь вопили как свиньи на бойне. Огромная тень — воплощенная форма Повелителя хаоса — обернулась, чтобы увидеть: целая армия гномов сжала в клещи отряд его мерзких отродий.
Dwarf spear
Гномы пришли, когда мы уже отчаялись дождаться их помощи. Демоны страшатся гномов больше, чем любого другого народа из числа смертных: маленькие каменотёсы яростней и умелей прочих вступают в битву с исчадиями тьмы. Скованные страхом, демоны падали под безжалостными гномскими топорами и мечами. В этот момент защитники замка собрались с духом и ринулись в атаку на ошеломлённых колдунов. Из колдунов и демонов в живых остались только те, на кого Повелитель хаоса наложил запредельные чары, позволившие им улететь с поля боя по небу, подобно уродливым чёрным мухам. Мы не сумели сбить их стрелами, но сердца наши возрадовались, когда сам Повелитель хаоса обратился в бегство, спасая своих ручных бестий и колдунов-приспешников. И да пошлют ему боги мучительную смерть, если только подобные сущности вообще

Стефан Ферол, боевой маг и потомок Матиаса Ферола, много лет назад объявившего войну Проклятым, откинулся в раскладном кресле и закрыл рукопись. Тяжёлое полотно шатра хлопало под сильными порывами ночного ветра. Стефан поежился от холода. Ни только что прочитанная книга, ни другие предания, над которыми он провёл последние несколько часов, не ответили,  как одолеть возродившегося Повелителя хаоса. Было ясно, что предки побеждали подобных порождений тьмы лишь ударами исподтишка при хорошей доле удачи. Все источники прямо утверждали: противостоять армии демонов в открытом бою — чистой воды самоубийство. Однако именно такое сражение ожидало Стефана Ферола и воинов Союза на следующее утро.

После некоторого затишья Проклятые маги сошли с неприступных гор во главе ещё большей армии. По донесениям лазутчиков, все Проклятые выглядели слишком молодо, на вид никому не было и тридцати. Должно быть, не лгали слухи о том, что Повелитель хаоса награждает своих приспешников вечной молодостью.

На беду Союза Проклятые теперь действовали под хорошим руководством. Прежде они совершали грубейшие ошибки: как сказано в летописи, они вошли в непокоренное Поречье как победители и сразу же поплатились за опрометчивость. Сейчас же их возглавлял архимаг Ультринг — очень умный человек и талантливый волшебник.

Но хуже всего было то, что Повелитель хаоса каким-то образом обрёл плоть.  Прошлую войну он вёл бесплотным призраком: он вселял ужас в смертные души, но не мог по-настоящему участвовать в бою. Теперь же он попирал руины Ривеллона в новом теле: вдвое выше любого человека и во много крат сильнее. Чтобы выиграть эту войну, свободным жителям Ривеллона пришлось бы победить воплощенное божество.

Img6 ferol at desk

Стефан потянулся к подносу с остывшим ужином, который несколько часов назад принёс его ученик. Не коснувшись еды, Стефан поднял кувшин с вином. Если не найти брешь в броне врага, свободные народы Ривеллона перестанут быть таковыми уже на закате следующего дня. Обычно воздержанный Стефан залпом опустошил кувшин на треть и рассеянно опустил его вниз, проливая остатки вина на траву. Он знал, как должно поступить, знал задолго до того, как начал искать ответ в старинных рукописях... Но какой человек в расцвете сил легко согласится с подобным решением?..

Стефан Ферол встал из-за стола. Следом за ним поднялся его юный ученик Ральф и накинул походный плащ на плечи учителя. Скрепив плащ застежкой, Ферол вышел из шатра в холодную ночь.

Два десятка шагов до штабного шатра Стефан прошел в окружении стражи: верные телохранители не отходили от него ни на мгновение. Стефан глянул на восток: небо даже не начинало сереть. До рассвета оставалось часа два — вполне достаточно, если поторопиться...

В большом шатре не было ни души, и Ферол послал за представителями остальных шести рас Совета. Затем он устроился в тяжелом резном кресле и стал ждать. После секундного колебания он, не снимая тяжёлых сапог, положил ноги на стол переговоров.

«Мне осталось жить несколько часов, — подумал он, — так кому нужны эти формальности».

Представители других рас прибыли каждый со своим эскортом писцов и телохранителей. Первым пришёл герцог Довар Ферол — троюродный брат Стефана и представитель народа людей. Следом за ним появились эльф Иемнассе и гном Оттон Двоежил — неразлучные друзья и боевые соратники. Ёгрённ от народа ящеров и Закс от бесов вошли порознь и молча заняли свои места. Наконец, в шатёр чинно зашёл орк Гы-Дар в пёстром, изукрашенном перьями плаще.

Сам Стефан Ферол был представителем светлых магов Ривеллона. Хотя маги были не народом, но союзом могущественных представителей разных рас, они получили отдельное место в Совете и равные права с шестью другими советниками. Более того, Стефан Ферол, опытный и умелый боевой маг, знал лучше всех в Совете о делах военных. Он считался лучшим боевым магом своего времени, к тому же люди всегда были народом воинственным. В конце концов, даже большинство Проклятых были людьми по рождению, и, как часто говорили за людскими спинами остальные народы, лишь в людях в равной мере объединились ум и жестокость, хладнокровие и изобретательность.

Ферол встал, и все взгляды обратились на него. Он хотел было пуститься в высокопарные речи, какими командиру полагается воодушевлять соратников перед тяжёлым и заранее проигранным боем, — но передумал. За последнее время он слишком устал, как и остальные члены Совета. Шесть месяцев войны отбили у предводителей Семи рас всю охоту к красивым словам и жестам. Даже орк Гы-Дар, прославленный поэт-сатирик (Стефану его стихи всегда казались несколько слащавыми), сидел понурив голову.

Предания о жестокости Проклятых в прошлой войне меркли по сравнению с тем, что учинили в Ривеллоне их потомки. Раньше Проклятые были малочисленны. Они позволили втянуть себя в уличные бои в Поречье и увязли в партизанской войне. Теперь же их армия исчислялась тысячами и включала в себя сотни демонов. Проклятые опустошали земли с невообразимой жестокостью, словно, перестав быть смертными, они непременно лишались человеческого сострадания и совести, а кровавые зверства становились для них единственным источником удовольствия.

Img2 leage of seven

За последние полгода каждый из членов Совета навидался ужасов и потерял близких. Стефану было бы стыдно обращаться к ним с напускной смелостью.

— Друзья, — сказал Ферол ровным тоном. — Старые книги не говорят мне, как победить Проклятых. Никто и никогда прежде не сталкивался со столь страшным противником. Некоторые из нас, возможно, переняли у него несколько боевых заклинаний, другие стали мастерами рукопашного боя. Но такого врага нам по-прежнему не одолеть...

Оттон Двоежил, представитель гномов, беспокойно заёрзал в кресле.

— Ты сгущаешь краски, Ферол, — возразил он. — В объединенной армии Семи рас по крайней мере на шесть тысяч бойцов больше, чем у Проклятых...

— И скольких мы теряем в открытом бою? — прозвучал ответ. — В лучшем случае, трех наших на одного Проклятого...

— Нам конец, — грустно подытожил Гы-Дар, и Совет потупил взоры.

— Если бы Повелитель хаоса вёл Проклятых в одиночку, у нас была бы надежда, — продолжал Ферол, — но их второй предводитель, архимаг Ультринг, — наша верная погибель. На поле битвы Ультринг, вооруженный своим чудовищным мечом, не менее могуществен, чем его повелитель.

Ферол умолк, чтобы Совет в полной мере осознал сказанное, и криво улыбнулся:

— Но всё же это не повод встречать солнечное утро в унынии...

Ферол улыбнулся шире, обводя взглядом потрясенные лица, пока не встретился глазами с эльфом Иемнассе.

— Ты всё-таки что-то придумал, старый лис? — спросил тот, насмешливо изогнув бровь.

— И да, и нет, — ответил Ферол. — Решение пришло ко мне во сне три дня назад, так что принадлежит оно не мне, но божественному провидению. А за любой дар богов нужно платить.

Ферол снова сел и подпёр рукой подбородок.

— Мне снилось, что полчища Проклятых бежали в полном смятении, а наша армия преследовала их вон по тому полю. Замечу, что наяву это поле я впервые увидел только вчера. Во сне моем Ультринг и Повелитель хаоса были повержены, а Проклятые — разбиты наголову. Мне открылось, как достичь этого... и какова будет цена.

Ферол обвёл взглядом собравшихся и продолжил.

— Затем чудный глас изрёк пророчество. Как я понял, оно было сказано о противостоянии Проклятым в будущем. Поэтому, друзья мои, я уверен, что сегодня мы победим. Если мы потерпим поражение, как же наши потомки смогут в третий раз вызвать на бой Повелителя хаоса?

Через три часа после восхода две великие армии наконец выстроились для решающей битвы. Перед ударным корпусом пеших демонов Проклятые растянули цепочку застрельщиков из боевых магов. Они должны были атаковать заклятьями издалека и укрыться за рядами пехоты, не вступая в рукопашную.

Повелитель Хаоса стоял во главе остальных демонов. Он был в два-три раза выше человека, и казалось, что тело его соткано из теней. Принятый им облик голой и безволосой твари внушал ужас даже тем, кто смотрел на него издалека.

Ультринг, предводитель Проклятых, держался по левую руку от Повелителя. Хотя Ультринг был магом, он все же облачился в полный доспех, в солнечном свете отливавший кроваво-красным. В руках его звенел и светился от переполнявшей его магической силы зачарованный меч — Клинок лжи.

Img3 lord chaos lineup

Воины шести рас замерли перед армией Проклятых в ожидании приказа к наступлению. Центр войска составляла тяжёлая пехота из гномов, орков и людей. Лёгкая пехота бесов, эльфов и ящеров помещалась на флангах, там же расположились маги. Позади пехоты двойной строй лучников всех шести народов изготовился бить по неприятелю через головы союзников. Конница, также собранная из всадников каждой расы, вытянулась цепью перед тяжёлым пехотным центром. Флажки на пиках развевались по ветру, лошади били копытами землю и грызли удила. Стефан Ферол и другие члены Совета семи составляли острие клина из двухсот отборных всадников, немного смещенного от центра к одному флангу.

Голос Повелителя хаоса рокотал, легко покрывая расстояние между армиями. Демон смеялся и вопрошал, когда же лидеры Шести рас побегут с поля боя. Не обращая на него внимания, Семеро, спокойные и недвижные, в один голос читали нараспев заклинание, которое не слышали даже всадники позади них.

Команду трубить наступление подал Ральф, ученик Стефана. Конница ринулась с места в галоп, надеясь достичь Проклятых прежде, чем боевые ряды выкосит магия. Пехота спешила следом, закрываясь щитами от дальнобойных заклятий.

Попасть заклинанием в несущегося во весь опор всадника нелегко, но Проклятые пустили достаточно точных заклинаний, чтобы атака захлебнулась и треть лошадей с наездниками осталась лежать на земле. Хорошо обученная пехота Союза пропустила обратившуюся в отступление конницу, и когда всадники оказались в тылу, сомкнула ряды и так быстро обрушилась на противника, что Проклятые колдуны были вынуждены бежать и укрыться за передней линией демонов, забыв о заклинаниях.

Как только большинство колдунов убралось с дороги, Повелитель хаоса взревел, посылая в атаку полчище демонов. Пешие шеренги двух армий с рёвом врезались друг в друга, в то время как боевые маги Союза и Проклятые колдуны осыпали врагов заклятьями, а лучники продолжали стрельбу. С обеих сторон воины гибли десятками, но вскоре стало ясно, что армия Союза несет куда большие потери, чем Проклятые.

В самом центре шеренга людей, гномов и орков прогибалась под свирепым натиском Повелителя хаоса и безумного Ультринга, отступая и оставляя за собой груды убитых и умирающих. Протрубили отступление, и тяжелые пехотинцы среднего звена все как один развернулись и побежали с поля боя. Повелитель хаоса и Ультринг ринулись за ними, словно коты за мышами... И в этот миг ловушка захлопнулась. Отборные части, державшие позицию по обе стороны открывшейся бреши, сомкнули фронт за спинами предводителей Проклятых и не позволили остальным демонам пробиться к хозяевами. Только теперь командиры демонов поняли, что пехота Союза отступала не в панике, но организованно, сохраняя порядки.

Шеренга разделилась надвое, открыв дорогу грохочущему клину из двухсот лучших всадников во главе с Советом семи. Повелитель хаоса радостно взревел, решив, что раскусил неуклюжую военную хитрость. Он не сомневался, что даже столь бесстрашные воины не устоят против него и Ультринга и что демоны скоро прорвут разделивший их гномский строй.

И тогда Ральф, ученик Ферола, сбросил скрывавшее его до сего момента заклятие невидимости, вскинул лук — и всадил стрелу точно в левый глаз Ультринга. Она была пущена с такой силой, что наконечник ее вышел через затылок, пробив шлем.

Повелитель Хаоса не задумываясь отомстил бы убийце Ультринга, но предводители Лиги были уже слишком близко. Две сотни всадников промчались на подмогу пехоте, а Гы-Дар и Оттон Двоежил на скаку вонзили копья в грудь Повелителя хаоса. Тот обломил древки и, словно не замечая ран, перехватил нападавших и налету переломил им спины. Эльф Иемнассе рубанул череп Повелителя хаоса боевой секирой. Не утруждаясь тем, чтобы вынуть топор, демон разорвал эльфа голыми руками.

Следующим пал Закс, предводитель народа бесов. Демон когтями раскроил его лоб, как нож — спелую дыню. Герцог Довар Ферол соскочил с лошади и попробовал сойтись с Повелителем хаоса врукопашную, но тот отмахнулся от него, как от жука. В тот же миг рядом с бледным, безжизненным телом Иемнассе пала сокрушённая Ёгрённ из народа ящеров. Предводители народов умирали молча.

Из Семерки оставался один лишь Стефан Ферол. Повелитель демонов выдрал из собственного черепа головы топор Иемнассе и выставил перед собой. Но Ферол вдруг опустил оружие и на ходу спрыгнул с лошади. Приближаясь к Повелителю хаоса, боевой маг расхохотался, громко и торжествующе. Это было последнее, что он успел сделать в жизни. Повелитель Хаоса пронзил его грудь, и безжизненное тело мага рухнуло наземь.

Но едва кровь Ферола пролилась на землю, уже орошённую кровью шести его друзей, из неё возник сгусток света и, разрастаясь, поглотил Повелителя хаоса и пробившихся к нему демонов-стражей. Сотканные Семерыми чары самопожертвования подняли Повелителя хаоса в воздух, выкручивая его во всех четырех измерениях, и, наконец, с громовым раскатом вышвырнули его обратно в бесформенный хаос за пределами мира.

Img4 ralph in action

Ральф, грязный, окровавленный и качающийся от усталости, добрался до тела Ультринга и остановился, не веря своим глазам: безумный маг был все еще жив — он корчился на земле, пытаясь приподняться. Ральф поднял с земли меч, даже не замечая, что взял в руки сам Клинок лжи, и вонзил его во врага. Ультринг дернулся еще раз и затих. Под ним медленно расплывалась лужа крови. Затем медленно-медленно Ральф поднял окровавленный трофейный меч над головой, и орды врагов пришли в смятение. Демоны и колдуны, лишившиеся обоих предводителей, обратились в беспорядочное бегство и принимали смерть, даже не пытаясь сопротивляться.

Вскоре все было кончено, и наступила тишина. Над полем боя веяли тяжелые знамена Союза. Уцелевшие маги, бесы, эльфы, гномы, ящеры, орки и люди ликовали в лагере. Это была их победа, победа Семи рас над Повелителем хаоса, и никому из проигравших не удалось укрыться.

В шатре Стефана Ферола было пусто. Только весенний ветерок заглянул туда, играя шелковыми шнурами, незакрытым пологом и листом пергамента, оставленным на столе. Это не было завещанием, не было и последним словом человека, уходящего на верную смерть. На листе мелким неровным почерком были записаны слова пророчества, которые пришли во сне боевому магу Стефану Феролу три дня назад.

На пути истинного Избранника богов три ступени: Сбор, Благословение и Жертва.

У Избранника богов будет защитник, который направит его.

Избранник богов ступит на путь смерти.

Избраннику богов откроются Земли мертвых.

Избраннику богов достанет сил спасти или уничтожить целый мир.

Мастер Ральф, ученик Стефана Ферола, с недавних пор главный боевой маг Кежмарока и представитель магов Ривеллона в Совете, сходил с ума.

Он отлично справился с непростой ролью, отведенной ему в Битве проклятых: именно он поразил архимага Ультринга тисовой стрелой и добил негодяя его же собственным мечом. Но момент славы стал для него началом конца. Тогда, упиваясь триумфом, обезумев от нежданного счастья, он чувствовал, как неведомые злые силы рвутся к нему в душу.

Несмотря на молодость, Ральф уже снискал славу одного из самых талантливых боевых магов Ривеллона. Подобный дар требовал незаурядной воли, твёрдой руки и зорких глаз, но, обладая всем этим, Ральф чувствовал, как его внутренняя защита идёт трещинами и сминается, не выдерживая невероятного давления чужой воли, исходящей от клинка Ультринга. Медленно, но верно истончал он дух Ральфа, подобно тому как ветер и дожди подтачивают краеугольный камень древней крепости.

Ральф подобрал меч во время битвы, повинуясь внезапному порыву, глупому и ребяческому. Его сжигала жажда мести, и, вонзив клинок в горло поверженного и умиравшего Ультринга, он чувствовал дикое, бесконтрольное счастье. Но пьянящий восторг победы очень скоро сменился черным страхом: суть клинка тянулась к Ральфу и пыталась завладеть им.

The warrior

С тех пор молодой мастер Ральф словно раздвоился. Угрюмый паренек, осыпанный почестями и прославленный герой Битвы проклятых, все чаще прислушивался к темному голосу внутри себя. Когда меч был рядом, невидимый захватчик заполонял голову Ральфа мечтами о власти и всемогуществе. Сперва клинок предлагал объединить способности и сознание Ральфа и безликого духа. Как всякий маг, Ральф понимал, что любой союз с демоном рано или поздно делает волшебника рабом. Получив категорический отказ, разум-в-клинке взялся за более трудное и кропотливое дело: Ральф должен был быть уничтожен.

Ральф не мог уничтожить меч, как и выбросить его. Маг понимал: попади клинок в руки слабого духом, он сразу же вернёт себе свободу и захватит послушное тело. В этом было столько же сомнений, как в том, что огонь горяч, а лёд холоден. По этой причине Ральф всегда держал меч при себе, как за голову держат ядовитую змею: отпусти её — и она укусит первого встречного; ослабь хватку — и она вопьется в тебя.

Сражаясь с частицей души Повелителя хаоса, Ральф трое суток не смыкал глаз, мысли его путались от усталости. Многие заметили, что мастер Ральф ведет себя странно, но в первый день после возвращения победоносной армии в Поречье этому не придавали значения. Всё же Ральф был боевым магом — суровое призвание даже в лучшие времена, — а в сражении молодой маг повидал много чудовищных вещей... Неудивительно, что он молчалив и угрюм, говорили люди. Но заметив, что он совершенно не спит, практически ничего не ест и угасает на глазах, встревоженные слуги послали письмо новому герцогу, Мареку Феролу, с просьбой навестить Ральфа. Молодой герцог не придал значения странному прошению и собрался к другу только под вечер. Это промедление он не мог простить себе всю оставшуюся жизнь.

Ральф недвижно сидел на полу спальни в Штормовом замке. Он провёл в таком положении более суток. Руки мага лежали на мече, и хотя Марек понимал, что опасаться ему нечего, его передёрнуло от отвращения к оружию. Да, Клинок лжи поразил прежнего хозяина, архимага Ультринга, но прежде он успел пролить немало невинной крови. Он был отмечен печатью зла.

Марек знал Ральфа сызмальства. Они вместе росли в стенах Штормового замка, вместе осваивали простейшие магические фокусы. Но человек, сидевший теперь на полу, мало напоминал друга его детства. Ральф выглядел измождённым и преждевременно постаревшим, но не это испугало молодого герцога: Ральф смотрел на него безумным взглядом бешеного пса, загнанного в угол. Сперва Марек вежливо заговорил с сидящим магом, как и полагалось представителям двух высших народов Ривеллона, но тот даже не пошевелился.

— Эй, Лопух, — Марек окликнул друга старым детским прозвищем, хотя голос его предательски дрогнул.

И вдруг, будто бы только что заметив Марека, мастер Ральф устало ему улыбнулся.

— У меня мало времени. — Он едва мог говорить, и голос его был полон боли. — Повелитель хаоса... Он еще здесь, в нашем мире... Частица его души заперта в мече Ультринга, и она хочет вселиться в моё тело. Если... когда это случится, Повелитель хаоса возродится... Помнишь, куда твой отец запретил нам возвращаться... Отведи меня туда. Быстрее! Я долго не продержусь...

Марек удивлённо сморгнул, но отчаянье в голосе друга не оставляло времени на раздумья. Не утруждаясь кликнуть прислугу, он сам помог Ральфу подняться на ноги и вывел его в коридор. В сопровождении нескольких озадаченных телохранителей и слуг они добрались до узкой винтовой лестницы и спустились в ледяные глубины замка. Руки Ральфа обвисли плетьми, но Клинка лжи он не выпускал. Острие меча с омерзительным скрежетом царапало пол и выбивало искры из каменных ступеней.

Винтовая лестница привела их на дно самого глубокого подземелья и закончилась в круглой зале, которую летом использовали как ледник при кухнях и которая сейчас была пуста. Герцог Ферол шагнул к стене и, не заботясь о присутствии посторонних, отыскал во влажной кладке нужный камень.

Потайная дверь — несколько неприметных камней в стене — отъехала в сторону, открывая проход в древнюю сокровищницу Штормового замка. Герцог и сопровождавшие его люди миновали череду похожих залов (некоторые были полны сокровищами и, несомненно, хитроумными ловушками) и наконец достигли сердца подземелий.

Этот зал много веков назад построили маги. Толстые стены были рассчитаны на самые разрушительные чары, а единственную дубовую дверь, окованную железом, не смогла бы вышибить и сотня троллей с тараном. В детстве Марек и Ральф устроили здесь тайное убежище — тайное до той поры, пока об этом не прознал герцог Довар Ферол, отец Марека. Он поймал их в зале и задал обоим хорошую порку. Герцог тогда объяснил, что если бы дверь случайно захлопнулась, то они никогда не отперли бы её изнутри и умерли бы с голоду, потому что никто бы не знал, где их искать.

Dead monsters

Теперь адепт Ральф снова смотрел в полураспахнутую дверь потаённой крипты. Вдруг он отстранился от Марека, на чьё плечо опирался до сих пор, и, с трудом переставляя ноги, вошел внутрь. Он обернулся и отсалютовал другу мечом, зловеще мерцавшим в полумраке.

— Я больше не могу, дружище. Демон почти одолел меня. Когда он захватит меня, я умру... Жить будет только тело... Ты знаешь, что делать. Прощай, Марек...

Ральф улыбнулся усталой улыбкой человека, избавленного от тяжелой ноши, и уронил голову на грудь. Уже в следующий миг Ральф медленно поднял лицо. Не открывая глаз, он произнёс лишь два слова, и голос его бурлил, как кипящая смола:

— Я... СВОБОДЕН!

Его глаза распахнулись: чёрные и холодные, как межзвёздная пустота. Герцог Марек уже слышал однажды этот голос — не прошло и недели с тех пор, как он гремел над полем битвы. Это был голос земного воплощения Повелителя хаоса. Марек не мешкая развернулся и пинком вышиб из-под двери тяжёлый камень, державший её открытой. Не обращая внимания на боль в сломанной ноге, он схватился за створку и захлопнул её. Щелчок механизма, навсегда запершего проход, утонул в лязге металла о камень: по ту сторону Клинок лжи полосовал непроницаемую дверь, но бессильно отскакивал от зачарованного дерева. Марек мрачно улыбнулся. От страшного рокота, казалось,  дрожали даже каменные стены.

— Бушуй сколько хочешь, демон! — Марек выплюнул слова как проклятие. — Тебе оттуда не выбраться! Тело, которое ты похитил, недолго протянет, питаясь воздухом! А потом сиди в своём клинке, пока не осыплются звёзды и не расколется твердь...

Потом он опустил лицо, будто бы рассматривая каменные плиты пола, и совсем не по-герцогски шмыгнул носом.

— Прощай, друг. Как же я вовремя не догадался, что ты будешь в одиночку спасать мир...

Опираясь на стражников, молодой герцог заковылял прочь от крипты, в которой был заперт бог.

Писано Рихардом Вальдсперном, архивариусом Тёмного круга, последним из Легиона проклятых.

Дети мои!

Я умираю. Благословение вечной юности, возложенное на меня чёрной дланью самого Повелителя Хаоса, оставляет меня, как прежде оставило других моих соратников — немногих, выживших в войне с нечестивым Союзом семи.

Я не буду спорить с неизбежностью. Мы подвели Повелителя хаоса в последний битве и позволили врагам низвергнуть его с помощью подлой уловки. Однако в тот день мы не утратили дара молодости и других наших умений. Это ли не знак прежнего благорасположения Повелителя, хотя он и пребывает ныне в бездне хаоса? Полагаю, я пережил своих соратников отчасти потому, что в моих жилах течёт смешанная кровь людей и демонов. Но я не прожил бы шесть сотен лет, не будь на то воля нашего изгнанного Повелителя.

Journal

Я с гордостью называю себя последним из Проклятых (пусть это имя дали ему наши злейшие враги) и полагаю, что мой долг и священное право — научить вас, злобных, но глупых щенков, уму-разуму. Вы рядитесь в шелка, как женщины; называете себя Тёмным кругом и выдумываете торжественные обряды, чтобы увенчать свои незначительные свершения, но ни один из вас не изведал счастья сражаться в славной битве плечом к плечу с истинными детьми тьмы. Разве кто-нибудь из вас стоял перед наступающей фалангой разъярённых гномов? Нет, вы не метали заклятий в открытом бою и не клеймили пленников, отмечая раскаленной сталью жертвы для Повелителя. Во мне же все еще живы воспоминания о славных деяниях, мои губы помнят заклинания, которые вам и не снились. Вам, молокососам, этого не понять! Во времена моей молодости мы, Проклятые, жили и дышали лишь ради того, чтобы отомстить за древнюю обиду, нанесённую великому Ордену. Смертным выскочкам не понравились наши исследования! Эти трусы убили нашего магистра и выгнали нас за порог Штормового замка как собак! Ради того чтобы выжить и отомстить, нам пришлось заключить союз с Хаосом. Семь народов-поработителей не смогли простить нам этого и прокляли нас. Прокляли и отвергли лишь потому, что мы дерзали призывать демонов. О, глупцы!

Но знаете ли вы, кого я презираю даже больше, чем этих скудоумных выродков, тянущих соки из Ривеллона? Я презираю вас! Вы отсиживаетесь в горах, призываете дождь, довольствуетесь площадными фокусами вместо магии — и довольны этим! Желторотые птенцы! Разве это истинная жизнь? И в чём тогда ее смысл? Где слепая ненависть, где холодный и безжалостный дух, отличавший Проклятых? Ха! Большинство из вас отняло меньше десятка жизней, да и те — в междоусобной грызне вашего хвалёного Круга.

Услышьте меня, заблудшие! Всем вам следует направить драгоценную разрушительную мощь на достижение высших целей. Ваш первейший долг — пытать, казнить, унижать и порабощать Союз семи народов. Пусть они поплатятся за то, что сделали с нами! Отчего же вас не возмущает, что все эти создания припеваючи живут в плодородных долинах, тогда как их жребий — пресмыкаться у наших ног и служить нашим союзникам из народа демонов?!

Слушайте внимательно, недоумки. Я был свидетелем того, как великий магистр Ультринг отковал свой меч. Грозный клинок хранит секрет: Повелитель хаоса вложил в него частицу своей души. И именно так Клинок лжи (это имя дал ему сам магистр Ультринг) стал самым страшным оружием, которое когда-либо попадало в руки смертных. Кроме того, меч должен был стать связующей нитью на случай, если Повелитель хаоса будет развоплощен и покинет этот мир. Разум-в-мече существует сам по себе, оставаясь в то же время незримым мостом, по которому в этот мир однажды вернется Повелитель.

Увы! Клинок лжи был утрачен в последней Битве проклятых. Подлый маг Ральф из народа людей перехитрил великого Ультринга и убил нашего магистра его же мечом. Не могу объяснить, почему клинок тотчас не захватил душу Ральфа и не воплотился в его жалком теле, разве что у мальчишки была довольно крепкая воля.

Так или иначе, мальчишка вместе с клинком добрался до Штормового замка, и с тех пор ни он сам, ни клинок не покидали треклятых стен. Быть может, герцог Ферол убил Ральфа, чтобы завладеть клинком, и спрятал его где-нибудь в замке. Не могу сказать наверняка. Мои верные глаза и уши докладывают, что нынешняя стража и прислуга даже не слышала о столь могущественном артефакте, что наверняка хранится в его недрах. Вероятно, тайна его местонахождения известна лишь самим Феролам.

Warlock

Силы покидают меня. Пока они окончательно не иссякли, я намерен сам пресечь свою жизнь на скале Сломанный Клык. Оттуда открывается чудесный вид.

Итак, на смертном одре я повелеваю вам продолжить борьбу. Вам отныне сеять в Ривеллоне раздор, несчастье и смерть. Если расстроите союз Семи народов и стравите их друг с другом, безумие охватит Ривеллон, и тогда, быть может, Повелитель вернётся к нам.

Семь народов считают, что Проклятые давно исчезли из этого мира, и с моей смертью это станет правдой. Но помните: смертные не подозревают о новых отпрысках великого ордена и не ждут появления вашего Темного круга. Прячьтесь в тени их неведения, проникайте в их низменную жизнь, дарите им соблазны. Научитесь смирению и терпению, и вы вернете Клинок лжи, а он — ключ к самому Хаосу.

Ступайте же, дети мои! Разрушайте, злоумышляйте, убивайте, насилуйте и похищайте. Причиняйте врагам любой возможный вред, и Клинок лжи откроется вам и распахнет перед вами врата Мрака!

И тогда мы вернемся и будем славить вашу достойную победу — и я, и весь Легион проклятых.

Ваш во тьме и во мраке,

Рихард Вальдсперн.

Advertisement